Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Черты лица этого человека средних лет Сюэ Сянь уже не помнил отчётливо, в памяти сохранилось лишь, что он носил бороду и был наделён доброжелательной внешностью.
Удержав Сюэ Сяня, он указал на тыльную сторону его ладони:
— Рана очень глубокая, если не использовать лекарства и не перевязать, кожа и плоть будут отморожены. Если перемёрзнешь в такую промозглую погоду несколько дней, позднее из года в год, едва пойдёт снег, будешь страдать от боли.
Этот человек средних лет болтал так, точно обращался к младшему члену собственной семьи, нисколько не чуждаясь; услышав его, Сюэ Сянь остолбенел и бессознательно взглянул на свою руку.
Рука, которую схватил человек средних лет, действительно была ранена — незадолго до этого он был невнимателен, и его задело молнией. Для него получить такого рода травму было всё равно что слегка содрать кожу, поцарапавшись о ветку во время прогулки, он забывал о ней в мгновение ока, а на полное восстановление не требовалось и пары дней. Но в глазах обычных людей она в самом деле выглядела очень пугающе: как-никак рана пересекала половину тыльной стороны руки, на краях её собралась свежая кровь, плоть вывернулась наружу, а глубина была такой, что виднелась кость.
Ничего больше не говоря, человек средних лет потянул Сюэ Сяня, не поспевающего реагировать, на себя и спешно повёл в переулок, из которого вышел, где вскоре остановился перед большими красными воротами.
Это, видимо, был его дом — он сразу поднял руку и распахнул створку, крикнул во двор пару слов, что, кажется, были чьим-то именем, и добавил:
— Принеси с моего стола рукавную печку.
Договорив, он открыл крышку деревянного чемоданчика и, не медля ни минуты, тщательно обработал рану Сюэ Сяня лекарством.
Очень скоро кто-то подошёл к воротам и подал медную рукавную печку тонкой работы.
Сюэ Сянь увидел, что подаёт печку госпожа средних лет с такой же доброжелательной наружностью, как и у человека средних лет. А из-за её спины высунул голову мальчик с виду примерно семи-восьми лет; встретившись взглядом с Сюэ Сянем, он улыбнулся. С нарочито озабоченным видом он указал на руку Сюэ Сяня:
— Два дня нельзя мочить водой, особенно холодной.
— Иди читай свои книги, давай, — госпожа со смешком обернулась, отсылая его, и снова повернула голову к Сюэ Сяню, говоря: — Так и есть, не следует мочить. В такую погоду крайне важно соблюдать осторожность, иначе причина боли останется и позднее из года в год будет приносить страдания.
Именно это сказал и человек средних лет.
— Ты торопишься? Не хочешь ли зайти в дом немного согреться? — добродушно спросил человек средних лет, пока умело перевязывал руку Сюэ Сяня тонким полотном, с осторожностью затягивая узел так, чтобы не задевать больные места.
— Не могу, ещё остались дела, — ответил Сюэ Сянь и замер, затем добавил немного неловко: — Вы очень добры, премного благодарен.
— Тогда возьми с собой эту рукавную печку, хорошо? Такую рану нужно прикрыть на время, — не позволяя возразить, человек средних лет сунул Сюэ Сяню в руку рукавную печку размером с половину ладони.
Сюэ Сянь пусть и не боялся мороза, но всё же ясно различал холод и тепло. Когда горячая рукавная печка легла ему на ладонь, он поднял голову и взглянул на табличку на воротах дома — на ней было написано три слова: «Семейная лечебница Цзянов».
Позднее был год, когда он случайно проходил через Нинъян. Пользуясь тем, что рядом не было никого, кто бы его заметил, он в открытую вошёл во двор семьи Цзян, оставил на каменном столе медную рукавную печку и кошель золотого жемчуга и ушёл беззаботно и беспрепятственно.
Прибыв в Нинъян на этот раз, он вспомнил о семейной лечебнице Цзянов и намеревался взглянуть на неё по пути — кто же знал, что он обнаружит такие разрушения. Деревянные ворота, прежде окрашенные в красный, и лекарственный сад во внутреннем дворе изменились до неузнаваемости, остался только Цзян Шинин — одинокий блуждающий призрак.
И он помог, раз представился случай.
В конце концов, отнюдь не все люди в этом мире как советник Лю — с грязным сердцем и гнилыми лёгкими; некоторые забывают об оказанной им милости и уклоняются от выполнения долга, но другие помнят добро.
Сюэ Сянь бросил взгляд на снегопад снаружи и опёрся спиной о статую Будды.
Цзян Шинин вдруг спросил:
— Прежде чем мы ушли, ты говорил мне подождать за дверью. С чем ты там возился столько за столом учителя?
Сюэ Сянь ответил лениво:
— Просто оставил одну вещицу, которую можно считать благодарностью за то, что он помог мне вернуть золотую жемчужину.
Он оставил Сюаньминю не что иное, как драконью чешуйку со своего настоящего тела. Так или иначе, это была часть тела истинного дракона: пусть даже ею нельзя было вернуть человека к жизни и одеть плотью кости, всё же в сравнении с горным женьшенем или грибом долголетия она была по-настоящему ценной. Этого Святошу одолевала болезнь, и хоть причина её была неизвестна, однако с таким лекарством, как чешуя дракона, ему станет лучше.
Простой человек, увидев чешую дракона, естественно, не мог её распознать; на первый взгляд это была тонкая круглая пластинка размером с крылатый орешек вяза, чёрная с зелёным отливом и блестящая. Только от неё исходил едва различимый особый аромат, подобный той сырости, что поднимается от камней после дождя, а ещё была нотка… невыразимо свежая и сладкая, словно от едва очищенной креветки, яркой и прозрачной.
Сюэ Сянь без слов открыл глаза и с ничего не выражающим лицом пробормотал себе под нос:
— Я проголодался.
* * *
В «Обиталище “Возвращения на облака”» в верхних комнатах на втором этаже Сюаньминь по-прежнему сидел с закрытыми глазами у стола, сохраняя всё ту же позу, в какой был перед уходом Сюэ Сяня, и долгое время не двигаясь.
На столе перед ним лежал лист жёлтой бумаги, на котором Сюэ Сянь оставил драконью чешуйку. От неё медленно распространялся тот особый аромат, плыл в воздухе, пока наконец не достиг его носа.
Сюаньминь нахмурил брови — и открыл вдруг глаза; похожая на паука родинка на боковой части шеи тихо вернулась к изначальному виду.
Он опустил глаза и посмотрел на
